Алекс старший - Страница 29

Сам же усмехнулся своим рассуждениям. Да уж. Другой кто, наверно плясал бы уписываясь от счастья такое заимев. А я сижу, как говорил мой сержант "усираюсь" и жалею о прошлом, что уже не вернешь и назад не прилепишь.

Шаря в размышлениях по сторонам глазами, заметил торчащую из-за полки на стене пачку сигарет. Сигареты были явно мужские. К моему удовольствию некто засунувший ее туда в ней же хранил и зажигалку.

Закурил. Грубейшее нарушение после операционного режима пошло по кайфу. Что тут нет видео наблюдения, я смекнул, как раз по этой запрятанной пачке. От первых же затяжек, меня слегка развезло. До этого пообещав матери более не баловаться, не курил уже года два.

Наконец подействовали таблетки, отпустило. Едва живот успокоился, захотелось есть и пить. Причем, как говорят у нас в отделе, до степени "как из ружья". Странная кстати поговорка. Матеря весь белый свет, зашлепал голыми ногами на кухню. Дом был стандартный, расширенный одноэтажный проект для двух лиц или одной семьи. Но в прошлое посещение, я в нем не лазал, ограничив своим посещением только веранду и пляж у речки. В холодильнике были только легкие фрукты и уже знакомые тубы. Вполне ожидаемо, что диету пока не отменили. Но хотя бы фрукты появились, это радовало.

Со вздохом нацедив в большущий стакан пойла, ну чтоб не ходить дважды, решил осмотреть дом. Прихлебывая, пошел смотреть комнаты. Все ж разведчик я или кто?

Разведка, принесла неожиданный результат. В правом крыле дома был постоялец. Почему он не проснулся от моих брожений, было вполне понятно. Лейтенант Ядвига Пшесински лежала на широкой кровати свернувшись клубком и зарывшись головой в свернутое комком одеяло.

Судя по фамилии, у нее были польские корни. Но вот лицо и цвет кожи говорил, что она мулатка, и в лице и мелких черточках явно испанский или латинский фенотип. Кожа ее казалась загорелой, но это был естественный светло медный оттенок. Тонко вьющиеся волосы воланами разметались по постели. Золотистый цвет в который она их покрасила очень шел к цвету ее кожи. Губы чуть полные алели без всякой косметики. Она так сладко сопела засунув руки ладонями между ног, что стало даже завидно. Накинув на нее покрывало и бережно им укрыв, пошел снова на кухню. Найдя еще один высокий большой стакан налил его из тубы и положив винограду и фруктов на большой поднос отнес и поставил на низкую тумбочку рядом с кроватью.

Сделав столько дел и почти считая себя героем, решил слегка размять ноющие после всех перипетий мышцы. Помня о наставлениях не перегружать себя хотя бы ближайшие дни, вышел во двор и сделал легкую гимнастику. Что кто-то завидев голого мужика махающего руками и ногами вызовет охрану можно было не опасаться.

Это были служебные дома отдела Штерн. Я не знал состава отдела и его возможностей. Наверно для таких вот случаев или приема гостей коммандер имела лишние. Учитывая то это, вокруг была охраняемая территория внутри не менее охраняемой территории. Появление тут кого либо кроме своих, исключалось. Высокие и широкие посаженные изгороди из плотных кустов позволяли палить хоть из пушки, соседям бы это не помешало.

Помахав руками, снова проголодался, но зато теперь чувствовал себя вполне здоровым, не считая мелкого зуда в "усиленных" органах.

Впрочем, что я себе сильно наврежу чем либо, не боялся. Штерн говорила, что одна из самых необычных черт подобной операции, практически моментальная адаптация органов того кого "модифицировали". При любой другой, даже клановскими методами, требовалось время для зарастания швов, приживания иплантов или просто адаптации тела к изменениям. Последнее, я уже пережил, когда меня начали готовить. По месяцу и более, плохо себя чувствуя после процедур.

Прикинув, что с жидкого питания вряд ли за день стану толстяком, снова пошел на кухню, где оставил свой почти допитый стакан.

В прихожей стоял шикарный диван, обращенный к три виду. Взяв пульт включил три вид. Новости смотреть не хотелось, максимально понизив громкость, просто полистал каналы. Не найдя ничего интересного поставил на минимальной громкости тихую медленную музыку и заглянул в соседнюю спальню.

Мда, не зря меня сюда опять затянуло. Согревшись под теплым покрывалом Ядвига по чисто женской привычке, во сне, скомкав свалила его на пол. Сама она теперь спала на спине широко раскинувшись поперек кровати.

Мне с порога открылся шикарный вид. Грех было не полюбоваться на красивую спящую женщину. Тем боле, что за последнее время мы можно сказать плотно и близко познакомились.

Плечи и тонкая шея лежали на комке одеяла, потому голова была чуть откинута назад. Полу открытый рот подчеркивал полноту губ. Кстати очень шедших к ее немного раскосому разрезу глаз и точеному профилю скул. Груди после операции действительно стали больше. Я помнил, что часть препарата Штерн вводила в самый низ грудной мышцы и нижнюю часть чашей грудей. Но размер увеличился у самой груди, так обычно бывает у рожающих женщин. Так что мышца тут была не причем. Коммандер уставшая и отвечавшая на мои вопросы мельком упоминала в этой связи, что то о естественной и спонтанной релактации. Вот то, что было введено непосредственно в сами груди и нижние кожные их покровы скорее и дало такой рост и форму.

Теперь они были чуть приподняты, как у женщины сделавшей вдох. По этому соски смотрели немного вверх. Вызывающе и дразнящее.

Вот к слову о сосках, какой бы не была мизерной доля введенного в них препарата, но отличались они от тех что было, разительно. Например ареолы стали более выраженными и крупными, как у рожавшей женщины. Но не через мерно и хранили изумительно очерченную круглую форму. Словно нарисованные. И еще приобрели легкую куполообразную форму. Ранее слегка пупырчатые теперь они стали ровно бархатистыми. Сами соски стали выше, и из-за слегка конической формы, острее. Теперь они имели индивидуальность, выглядели выразительней что ли, не "кнопочками на пятачках" а вполне себе задорными. Легкие ямочки выходов молочного протока прибрели форму маленьких звездочек. Их так и хотелось потрогать или лизнуть.